Весь огромный поэтический мир Тукая опирается на народное творчество, мифологию, фольклор, сказки, баиты. Этот пласт народной мудрости Тукай воспринял тонко и органично, с присущим ему изяществом, юмором, внутренним теплом. Сказочно- завораживающи его поэмы «Сенной базар, или Новый Кисекбаш», «Казань и Закабанье», «Водяная», » Шурале», «Коза и баран». Небольшие по объёму повествования удивительно ёмки, содержательны. В лаконизме его стиха — мудрость, искрометный ум, неукротимая фантазия; образно раскрыты типажи, точно переданы эпоха и характеры. Для художников — это кладезь тем и сюжетов, неиссякаемый источник вдохновения.
Первые иллюстрации на темы Тукая появились в прижизненных изданиях поэта, начиная с 1906 года — иллюстрациях неизвестного художника (подпись «НК») на стихотворение «Стеклянная голова», пронизанное острой сатирой. Позже, в период работы поэта в журналах «Яшен» («Молния») и «Ялт-Йолт» («Сверкание»), публикуются рисунки и карикатуры Г. Камала. В эти же годы иллюстрируются сказка «Коза и баран», сборники стихов для детей. Имена художников не известны, а сами иллюстрации ещё мало профессиональны. Однако это был необходимый этап в эволюции татарской книжной иллюстрации, без которого было бы невозможно появление профессионального искусства художников 1920-х годов — И. Плещинского, Ш. Мухаметжанова, Г. Арсланова, раннего Б. Урманче. В рисунках этих лет наблюдается стремление точно и ёмко отразить сюжет. В работах И. Плещинского, посвящённых «Шурале», прослеживается характерная для искусства 1920-х годов стилистика авангарда — лаконичность и гротеск.
Какие бы события ни происходили в стране, интерес к творчеству Тукая не иссякал никогда. В 1930-х годах к иллюстрациям произведений поэта приступает график Б.Альменов. Первые обращения художника к сказке «Шурале» были воплощены в чёрно-белом рисунке пером для небольшого по формату издания. Позже он ярко и уверенно иллюстрирует и «Шурале» , и другие сказки Тукая. В реалистических композициях значительна роль цвета, в сочности и яркости которых отразился сказочный мир, он стал узнаваем и близок особенно для детского восприятия. В этот же период в книжной иллюстрации работает X. Якупов, создавший серию работ по татарским народным сказкам и произведениям Габдуллы Тукая.
Тонкий лирик Ф. Аминов вплетает портретный образ поэта в канву сказочного повествования о Кырлае, в череду языческих ликов Шурале, лесных чудищ, птиц, трав, разноцветья. Живопись, исполненная темперой, почти акварельна. Его произведения наполнены необычайным ритмом, и свечение сиренево-синих тонов придаёт работам врубелевскую сказочность. Шедевром в раскрытии темы являются сказочные панорамы «Шуралиного леса» и его обитателей в произведениях этого мастера. Чарующая фантастичность и зыбкость фольклорных образов получили в этих картинах новую жизнь, поистине ювелирную огранку. В «Шуралином лесу» художник воскрешает стихию дремучих лесов и образа Шурале как воплощения природных сил. Предметный мир полотен Аминова соткан из переливающихся самоцветами и серебристой сканью плоскостей, обладающих внутренней подвижностью вибрирующих пятен. В его живописном мире царит атмосфера сказки, фантазии, мистики, ирреальности.
Одним из оригинальных по своему образному решению полотен является «Тафтиляу» И. Ахмадеева. В тонко декоративной, восходяшей по своему изяществу и колориту к восточной миниатюре картине автор претворил поэтические ассоциации, вызванные одноимённым стихотворением поэта. В пространство произведения вписаны склонённые зыбкие и полупрозрачные женские фигуры, одухотворённо-нежные. Композиция произведения построена на сложном орнаментальном ритме.
Графические серии Урманче, созданные по мотивам поэмы «Шурале», — монохромные, 1960-х годов, более тяготеющие к реалистической трактовке сюжета, постепенно, через полтора десятка лет, восходят к полихромии, созвучной народному искусству казанских татар — ювелирному, вышивке, кожаной мозаике. Написанные китайской тушью и чуть тронутые нежной акварелью, листы дышат, они легки и прозрачны. Каждая линия играет и напоена жизнью. Белый фон, по которому скользят золотисто-оранжевые, изумрудно-зелёные пятна, — также играет активную роль. Лёгкое, почти нематериальное письмо, зыбкость и подвижность белого фона, на котором причудливо переплетаются цветы, листья с образом самого Шурале — органичного гибкого, наивного, доверчивого и капризного, составляют впечатляющее своеобразие этого цикла.
В той же стилистической манере выполнены иллюстрации Урманче к поэме «Сенной базар, или Новый Кисекбаш». Выразительность изобразительных средств в передаче типажей и атмосферы городской площади воплощается художником через плоскостность, декоративность, локальность цвета и усиливает восприятие поэмы. Зримо и осязаемо предстаёт реалистическая картина базарной толчеи, пересудов и разговоров, дребезжащего трамвая — всё это сочетается с фантастичностью происходящего: появлением говорящей головы, образов Карахмета и Дива, подводного царства озера Кабан… На основе этой серии иллюстраций у автора рождается идея монументальной композиции для Литературного музея Г. Тукая в Казани. На эскизе — вытянутом деревянном фризе, художник развернул последовательное сюжетное повествование, как кадры кино. Этот замысел, однако, остался неосуществлённым. Урманче воплотил его в другом материале — тушью на бумаге. В трактовке образов художник, сохраняя жанровую природу, раскрывает художественную пластику, усиливает слияние сатиры и лирики.
Сказки и поэмы Тукая иллюстрировали многие крупные художники-графики. Прекрасна нежной одухотворённостью «Водяная» В. Карамышева. К этому образу в своем творчестве художник обращается не единожды. Наряду с созданной серией иллюстраций мастер воплощает героев сказки в станковых акварелях, Н. Альмеев создаёт самобытную серию иллюстраций в офорте. В его творческих исканиях органично слились идущий от национального мироощущения орнаментализм и новые способы передачи пространства, времени. Т. Хазиахметов в ярких динамичных иллюстрациях оживил детские стихи поэта. Эти стихи наполнены трогательным чувством любви к природе, детям. Хазиахметову удалось талантливо, с юмором, живо и празднично раскрыть мир детей, изображённых Тукаем.
К национальному орнаменту восходят иллюстрации И. Колмогорцевой, созданные по басням и поэмам Тукая. Виртуозные линии офортов, превращённые в замысловатые узоры, заполняют всю плоскость листа, раскрывая забавный и поучительный мир басен Тукая. Листы Ф. Хасьяновой к «Кисекбашу» наполнены весёлой удалью, забавными и выразительными сценками. Её графика всегда обращена к миру детства, поэтому здесь в яркости и полихромии цвета — множество деталей, занимательных жанрово-бытовых мелочей.
В станковой графике художники разнообразно интерпретируют и создают свой ассоциативный мир, навеянный мотивами поэзии Тукая. Символическая обобщенность свойственна фантазиям В. Аршинова. Философская, иносказательная сторона поэзии Тукая воплощена в станковых листах Г. Эйдинова.
Жанровая скульптура Татарстана сюжетно обогатилась благодаря выразительности тукаевских героев. К ним в своём творчестве обращались Б. Урманче, Н. Адылов, Р. Нигматуллина, стилистически разнообразно трактуя их образы. Сама стихия таинственности леса, его обитателей подсказывает художнику условно-символическую трактовку. Вышедшая из воды ведьма-русалка Су анасы предстаёт в реалистических образах прекрасно-соблазнительной. Эти черты выражены в склонённой голове, ниспадающих волосах, изогнутости силуэта.
Классическим выражением темы Шурале стала композиция Г. Зяблицева «Батыр и Шурале», выполненная в майолике. Потоки голубой, зелёной, золотистой глазури расцвечивают скульптуру и делают её праздничной. В работе отражена кульминация сказки — торжество Джигита над Шурале. Сюжет воплощён в весёлой, искрящейся юмором жанровой сцене, в которой художник раскрыл храбрость и находчивость Былтыра.
Образ Шурале — благодатный материал для его воплощения в деревянной скульптуре. Создано множество причудливых образов героя из природно изогнутых корней деревьев. У Урманче есть великолепная серия экспромтов-фантазий на эту тему: Шурале носатый, губастый… Для музея Г. Тукая в Кырлае он создал декоративные вазы. Ажурная резьба с мастерски вырезанными сюжетами и ликами героев по стилистике перекликается с акварелями. Золотистая монохромность дерева придаёт особое благородство произведениям Урманче.
Самобытно творчество художника А. Фатхутдинова. Художник обращается к миру языческих образов, воплощая домовых, леших, обитателей хлева, бани, дома, леса в синтезе живописи и деревянной пластики и резьбы. Он поднимает целый пласт мифологии, народного фольклора и разворачивает панораму причудливых образов.
Современное искусство Татарстана развивается в разных направлениях. Художники для своего творчества выбирают разнообразные материалы. И. Башмаков создаёт оригинальные композиции из металла в технике ковки. Его произведения часто неожиданны и броски, в них — отголосок традиций народного кузнечного ремесла. Художник много работает в тукаевской теме, воплощая в металле образы его поэзии. В одном из панно серии «Казань — город поэтов» оживает Казань тукаевской поры. Благородная фактура металла подчеркивает строгость, красоту и изысканность разнообразной архитектуры Казани. В композиции из подсвечников по стихам Тукая — «Фатима и соловей’, «Зима и весна» — передано ощущение лёгкого, воздушно-невесомого аромата тукаевского слога. Эти образы легли в основу создания монументальной композиции — городских часов, установленных в центре Казани и ставших своеобразным символом города.
Мастера декоративно-прикладного искусства многообразно воплощают в своих произведениях сказочные сюжеты. Яркой, самобытной интерпретацией поэзии Тукая являются декоративные панно З. Бикташевой, истоки искусства которой связаны с татарской народной вышивкой и искусством каллиграфии.
В технике батика эти темы разрабатывает Г. Анютина; в фарфоре — В. и Р. Хакимовы. Разнообразие применяемого материала диктует форму, образ, его трактовку. Так, в войлочном ковре Д. Рахматуллина причудливо переплетаются образы Шурале, деревьев и цветов. Используя минимум колористических возможностей, художник добивается сложной образности.
Щедрая наполненность образного мира Габдуллы Тукая и пленительное богатство энергичного и мелодичного слога — богатейший источник вдохновения мастеров искусства. Многообразен мир созданных по Тукаю произведений, он составляет отдельную, прекрасную страницу татарского изобразительного искусства. Через Тукая татарское искусство постигает духовность своего народа, его веками выверенный эстетический опыт, получивший в личности и творениях поэта наибольшую силу своего выражения.