Когда-то в далекие времена на берегу бурного Яика, отделяющего Европу
от Азии, в том месте, где вливалась в него речка Чаган, возник
знаменитый Яицкий городок. Здесь влажные западные ветры встречались со
знойным дыханием восточных пустынь; над городком то сгущались туманы и
тучи обильно поливали его дождями, то проносились песчаные бураны и
жгучие пыльные вихри.
Не только в природе, но и на самом внешнем облике городка
отражались особенности двух континентов. В центре города высились
каменные здания в несколько этажей, сверкали зеркальные витрины
магазинов, тротуары были выложены кирпичом или каменными плитами,
местами даже залиты асфальтом. А чуть в сторону от главной улицы и
дальше к окраине тянулись уже плетни из хвороста и глины, не мощеные,
все в рытвинах улочки и переулки, где в ямах все лето стояли лужи
глинисто-желтой воды. По Михайловской улице проносились блестящие
лакированные пролетки на резиновых шинах, с фонарями по обеим сторонам,
мягко катились по гладкой мостовой велосипеды, и тут же рядом,
отфыркиваясь и брызгая слюной, лениво вышагивали «корабли пустыни» —
верблюды. В городе с сорокатысячным населением выходили три газеты,
были две гимназии, театр, больница, коммерческий банк, а жители, как в
древние времена, носили и возили воду из колодцев или с речки Чаган.
(Источник: Абузяров Р.А., Туаева З.И. Уральск в
судьбе Габдуллы Тукая. – Уральск: Редакционно–издательский отдел ЗКГУ,
2002. – 128 с.)