Жила-была семья в давнишние года.
И мужа, и жену замучила нужда.
Была Коза, Баран у бедных тех людей,
Коза была худа, Баран — еще худей.
Сказал однажды муж: — Послушай-ка, жена,
На сено с каждым днем теперь растет цена,
Давай прогоним прочь Барана и Козу
И на базар тогда я сено отвезу.
Жена ему в ответ: — И вправду, муженек,
Не вижу я, какой от них нам будет прок.
В обузу нам Баран, и в тягость нам Коза —
Пускай пойдут они куда глядят глаза.
Барану и Козе как поступить сейчас?
Исполнить надо им хозяина приказ.
Вот, взяв с собой суму, они пустились в путь
В надежде, что ночлег отыщут где-нибудь.
Пошли. Идут, идут дорогой полевой.
Навстречу — ни души, ни мертвой, ни живой.
Идут, не ведая, далеко ли идти.
Вдруг волчью голову находят на пути.
Но боязно Козе поднять ужасный груз.
Робеет и Баран: ведь он известный трус!
Стоят они, дрожат, раскрыта их сума.
Коза твердит: — Возьми! — Баран: — Возьми сама!
Коза: — Ты, дядюшка, поднимешь без труда!
Баран: — А ты смелей гораздо, борода!
Застряли на пути, ни взад и ни вперед.
Находку в руки взять — обоих страх берет.
Стояли бы до ночи, вздыхая тяжело,
Но спутникам на ум решение пришло.
Схватили за уши ту голову вдвоем,
Упрятали в суму, пошли своим путем.
Пошли своим путем в тревоге и тоске
И вдруг заметили костер невдалеке.
Баран сказал Козе: — У этого костра
Спокойно мы поспим до самого утра.
Пойдем! Боясь огня, к нам волки не придут,
Не догадаются, что близко наш приют,
Пришелся по душе Козе такой совет.
Ответила она: — Согласна я, сосед.
Вот подошли к огню, увидели очаг.
Но почему же свет померк у них в очах?
Сидели волки вкруг веселого огня,
Варили кашу все, молчание храня.
В смятении Коза, оторопел Баран.
И каждый задрожал, испугом обуян.
Но крикнули волкам: — Привет вам, господа! —
Как будто робости в них не было следа.
Волков обрадовал нежданный их приход:
«Отменным кушаньем наполнится живот!
Мы всласть насытимся закускою мясной:
Приправим кашу мы Бараном и Козой!»
Тут молвила Коза: — Вниманье, господа!
У нас имеется обильная еда!
Что ты стоишь, Баран? Живее, ротозей!
Нам волчью голову достань-ка поскорей!
Волками овладел смертельный страх, едва
Предстала мертвая пред ними голова.
Застыли, выпучив багровые глаза.
Стучит копытами сердитая Коза.
Стучит, шумит, кричит: — Ме-ме! Ме-ме! Ме-ме!
Четырнадцать голов лежит у нас в суме.
Ах, до чего, Баран, ты глуп и бестолков!
Тащи-ка самую большую из голов!
В чем замысел Козы, Баран смекнул тотчас
И хитрой спутницы исполнил он приказ,
И ту же голову он притащил опять.
И волки начали тогда дрожмя-дрожать.
Испуганным волкам теперь не до еды.
У них одна печаль: как выйти из беды?
У них теперь одна-единственная цель,
Забота лишь одна: как убежать отсель?
Тут самый старший волк, их опытный вожак,
Отодвигается и говорит им так:
— Недостает воды. Найду ручей в лесу
И мигом обернусь и воду принесу,
Чтоб каша не была невкусной и сухой. —
Ушел он. Волки ждут. Проходит час, другой.
Ждут волки вожака, насторожили слух.
Но след его простыл и затерялся дух.
Противен ужин им, не нужен им очаг,
Сомненья больше нет: сбежал, сбежал вожак!
Поднялся волк второй. — Я по воду пойду, —
Сказал он, — и его найду и приведу.
Понятно, что и он решил улепетнуть
И показал другим к спасенью верный путь,
А волки ждут и ждут. Но из лесу с водой
Не возвращаются ни первый, ни второй.
Из ожидания выходит редко толк.
Поднялся третий волк, за ним четвертый волк
И побежали прочь от страшного врага.
Остались лишь Баран с Козой у очага.
И оба, поварам оказывая честь,
Придвинулись к огню и стали кашу есть.
Потом, довольные, у теплого костра
Заснули сладким сном до самого утра.
Но вот уже рассвет прогнал ночную тьму
И волчья голова упрятана в суму.
Друзья пустились в путь с тяжелою сумой…
Что вам еще сказать? Рассказ окончен мой.
Перевод С.Липкина
Оригинал на татарском: Кәҗә белән Сарык хикәясе
(Из сборника: Тукай Г. Избранное: Стихи и поэмы/Габдулла Тукай; Сост. Г.М.Хасанова, С.В.Малышев. – Казань: Татар. кн. изд–во, – 2006. – 192 с.).