Личность и творчество Габдуллы Тукая озаряют собой татарскую культуру. Тукай занимает особое место в тюрко-татарском духовном мире. Осознанно или нет, поэт входит в нашу жизнь с детства. Напевность, необычайную красоту слога начинаешь постигать позже, вновь перечитывая его произведения. Тонкий, нервный, искрометный, вдохновенный, ироничный — таким Тукай предстаёт в своей публицистической поэзии, любовной лирике. В них — философская глубина и современность. В то же время он поэт и своего времени, и зримо, образно перед нами встаёт эпоха, которую он обозначил остро и глубоко.
Тукай родился на переломе эпох. Он пришел в этот мир, чтобы возродить значение нации. Фундамент национальной культуры был заложен деятельностью просветителей, основывавших свои взгляды на учении философов и поэтов Восточного Ренессанса — аль-Фараби, Ибн-Сины, Ибн-Рушда, Низами, Хайяма, Саади, Навои; поэтов-гуманистов Волжской Булгарии, Золотой Орды и Казанского ханства — Кул Гали, Кутб, Сараи, Мухаммедьяра. Татарские просветители конца XIX века Ш. Марджани, К. Насыри, Ш. Культяси пробудили самосознание татар. Роль Габдуллы Тукая особая, исключительная: он создал новый, понятный всем татарский язык, его переводы познакомили татарский народ с русской и европейской поэтической классикой. Поэт сумел через стихи, сказки, поэмы, обличительную публицистику выразить душу народа. Пройдя сквозь тяготы сиротства, познав одиночество, скитания и злобу завистников, он чувствовал его боль.
«Вчера я слышал, песню кто-то пел,
Ту, что народам нашим сложена.
И я подумал: сколько грусти в ней,
Как беспредельно жалобна она.
Она тревожит сердце. В ней живёт
Татар многострадальная душа.
В протяжных звуках — трёхсотлетний гнёт.
Горька она и всё же хороша.»
(«Национальные мелодии», 1909)
Каждый народ в ту или иную эпоху рождает своего Поэта, миссия которого — стать олицетворением его гения, души. В Древней Греции им был Гомер, в средневековой Италии — Данте, в Англии — Шекспир, в Германии — Гёте, в России — Пушкин. Для татарского народа таким поэтом стал Тукай, поэзия которого зазвучала в унисон со струнами народной души.
Тукай родился 26 апреля 1886 года в деревне Кушлауч в семье муллы. Он не помнил материнской ласки, отцовских добрых рук. Рано оставшись сиротой, он попал на воспитание к сварливой и недоброй старухе Шарифе. Голод, холод, гневный окрик… Кушлауч, Училе, Кырлай, Казань… В этой череде мест, где успел пожить маленький Тукай, только Кырлай остался в его памяти напоминанием о детских играх и забавах, чудном запахе трав и цветов, добрых людях. Именно Кырлай побудил затем к созданию образа бессмертного, коварного и одновременно наивного Шурале, так ловко обманутого Былтыром.
Короткой была та светлая пора в жизни Тукая: его увезли в Казань, чтобы отдать в новую семью: «Кто возьмёт ребенка на воспитание?» — эта фраза врезалась в память маленького Тукая. В девять лет будущий поэт уехал к сестре своего отца в Уральск. С этим городом его затем связали двенадцать лет насыщенной событиями жизни. Здесь прошло отрочество, пришло возмужание и осознание своего предназначения.
«Наслажденье? В чём. скажите, заключается оно?
Нам хорошего на свете много видеть суждено.
Лишь служение народу признаю за счастье я,
В этом лучшая отрада, сладость жизни для меня.»
(«В чём сладость?», 1907}
В начале XX века жизнь стремительно менялась под воздействием глобальных событий, происходивших в России и мире. Эти изменения доходили и до глухих окраин огромного государства. В Уральске, маленьком полутатарском городке на окраине Казахстана, начали издаваться газеты, журналы — «Фикер» («Мысль»), «Эль-гаср-эль-джадид» («Новый век»), «Уклар» («Стрелы»), в которых сотрудничал молодой поэт. Именно в эти годы сформировался острый, меткий язык писателя, именно они пробудили в нём тонкого лирика, острого сатирика, необыкновенного импровизатора. Он стал для татар всем — обличителем, провозвестником, защитником, проводником, надеждой… В эти годы он изучал русскую литературу. Поэзия Пушкина поразила юного поэта, он интуитивно чувствовал и собственную миссию.
«…Твой слуга покорный счастлив быть причисленным к тебе,
Быть твоим поэтом скромным — высший для меня почёт,
Всей душой люблю народность, близок мне народный дух,
Дай мне радость: пусть народным мой народ меня сочтёт!..»
(«К народу», 1906)
Источником творчества Тукая был народ, его творения — в мелодиях, орнаменте, мифах, сказках и легендах. Классика восточной, русской и европейской литературы оттачивала слог поэта, расширяла кругозор. Он с упоением читал не только поэзию и сказки Пушкина, побудившие его к созданию собственных стихотворных сказок, но и произведения античности в переводах русских писателей, в частности — поэму Гомера «Одиссея» в поэтических переводах В. Жуковского. «Одиссея» также изобилует мифологией, сказочными образами, схожестью сюжетов.
«Я немало смелых мыслей перевёл на наш язык.
«К переводу, как молитве пятикратной, я привык.
Сердце горестное стало солнечным, как вешний дол,
И тогда «Слова Толстого» на досуге перевёл.
Если скажут «В том же духе был у нас «Гайнель-гылем».
«Мы, бывало, всё имели», — отвечать я стану всем.»
(«На досуге», 1913)
В татарской мифологии и эпосе самым распространённым, «национальным», живущим «только в татарских лесах» был образ Шурале. Панорама образов в мировой мифологии открывает картину некоего единства: образов, сюжетов, мотивов и, наверное, единства высочайшего уровня сознания народов. Это проявилось не только в памятниках устного народного творчества, но и в орнаментальных мотивах — своеобразном языке древнего искусства. Мотивы и образы возникали независимо друг от друга, в отдалённых и непересекающихся на первый взгляд культурах. Возникновение в разных пространственных и временных измерениях сходных сюжетов и мифологических образов ставит их в один типологический ряд, феномен которых зафиксирован во многих памятниках искусства.
Творения Тукая вдохновили художников, музыкантов, поэтов, писателей на создание произведений искусства. Стихи его стали поистине народными, строки легли в основу крылатых фраз и афоризмов. Они, наряду с сурами Корана, несли своё Слово в шамаилях, превращались в музыку, олицетворяя «моң» — душу народа…
Начало XX века было поистине великим на события, на поворотные изломы. Сколько всего произошло в татарской культуре — рождение театра, новой литературы, музыки, первых графических рисунков. Блистательные имена Г. Исхаки, Ф. Амирхана, Г. Ибрагимова, Ш. Камала, Г. Камала, Г. Кулахметова, М. Гафури, Дэрдменда, С. Рамеева, С. Сунчалея, обогатили, украсили её.
Значение Тукая трудно переоценить: он в своём творчестве обобщил опыт многовековой татарской и всей тюркской поэзии; через восточную поэзию усвоил каноны персидско-арабской классики, опиравшейся на традиции античности. Тукая соединяет с этим миром древней культуры дух ренессансного гуманизма и раздумья о достойном предназначении человека. В творениях Тукая блещут афористичность и ирония, озарённая улыбкой мудреца. На рубеже веков достигает высокого развития устное народное творчество, в котором наряду с традицией формируется песенная лирика. Присущие баитам, эпическим поэтическим повествованиям прозрачность и чистота чувств, во многом были восприняты поэтом.
По мотивам поэзии Тукая были созданы произведения в музыке — балет «Шурале» Ф.Яруллина, балет «Кисекбаш» Р. Губайдуллина, цикл песен «Родная деревня» А. Монасыпова, романсы Р. Яхина, народные песни «Тафтиляу», «Татарским девушкам»; в литературе — роман А. Файзи «Тукай», поэма С. Хакима, в изобразительном искусстве — произведения Б. Урманче, Ф. Аминова, X. Якупова, Р. Нигматуллиной и многих других.
Тукай мечтал о расцвете своей нации, о её возвышении, о включении её в общее движение передовых идей своего времени. Немного дальних мест видел поэт. В последние годы своей жизни он выезжал из Казани в Астрахань, Петербург, Уфу, Троицк. Но не география определяет кругозор, величие и масштаб духа. Тукай выразил душу народа, поэтический язык его стал близок и понятен народу. Тукай — это родина, это народная душа, лик которой — в домотканом полотенце, в льющейся напевной мелодии, в начертанном Слове Пророка, в цветах, травах и небе.
Образ Тукая в творчестве художников
>>>
>>>
>>>
>>>
>>>
>>>