Мусин Флюн Муслахович — доктор исторических наук.
Поэзия Тукая, имеющая непреходящее значение, в разное историческое время «читается» и оценивается по-разному. До 1917 года, когда на татарскую литературу самим временем была возложена миссия спасения нации от угрожавшего ей тогда исчезновения из-за проведения ассимиляторской политики в стране и для выполнения этой миссии заботились в первую очередь о сохранении её национальной сути, в творчестве общепризнанного народного поэта видели прежде всего его национальную ориентированность и самобытность. А в советское время, когда татарская литература официально была лишена её прежней миссии и подчинена новой идеологии, наследие Тукая также изучалось и оценивалось в тогдашнем идеологическом духе, приспосабливать к потребностям официозной пропаганды, из него выхолащивалось национальное содержание.
Теперь же, в новую историческую эпоху, мы оказались перед всеобъемлющей задачей освобождения от идеологических установок советского периода в оценке жизни и творчества Тукая, возрождения и развития в русле духовных потребностей нашего времени идейно-эстетических воззрений вековой давности. Для этого прежде всего необходимо обновить методологию научного исследования, усилив внимание, в частности, к принципу национально ориентированного изучения тукаевского наследия, чего требует само наше время. В нынешних условиях всё усиливающейся глобализации всех сфер жизни, в том числе духовной сферы, человечество оказалось перед угрозой исчезновения многих народов. Вот почему важно наращивать усилия, направленные на сохранение и развитие национальных культур в их самобытности.
Решению этой судьбоносной для большинства народов мира задачи может в значительной мере помочь национально ориентированное изучение и пропаганда их духовно-нравственного наследия. С учётом этого особенно актуально при изучении поэзии Тукая раскрыть всю систему его подлинных общественно-политических и идейно-эстетических воззрений, которые в советское время нередко оставлялись в тени или предавались забвению.
Прежде всего, необходимо гораздо более объективно разобраться в общественно-политических взглядах Тукая. Как известно, в советское время их анализировали, основываясь главным образом на классовом подходе, и поэт представлялся выразителем интересов и взглядов лишь беднейшей части населения. Соответственно его называли то социал-демократом, то революционным демократом, то поэтом, стоящим на большевистских позициях. Более внимательное прочтение конкретных произведений Тукая показывает искусственность или односторонность подобных определений. Так, его статья программного характера «Партии» убеждает нас в том, что в своём мировосприятии поэт стоял на гораздо более широкой общественно-политической платформе, чем до сих пор предполагалось. Обозревая политическую жизнь тогдашней России, он равнозначно оценивает партии разного направления, отмечая, что каждая из них востребована реальной жизнью. В частности, поэт пишет, что правые партии нужны для защиты интересов нации, а левые — для отстаивания свободы людей.
Говоря о мировоззрении Тукая, следует отметить ещё одно немаловажное обстоятельство. В начале минувшего века в татарском мире достаточно четко обозначились два политических направления: одно из них было нацелено на укрепление единства тюркских народов и вошло в историю как пантюркизм, а другое ратовало за сотрудничество с русским народом. Тукай стоял ближе ко второму направлению. В своих стихах политического характера «Не уйдём!?» и «Надежда народа» он пишет о длительном, многовековом сосуществовании татар и русских на одной родной для обоих народов земле, «делясь языком, словарём, обычаями и моралью», резко критикует шовинистов, стремящихся изгнать татар в Турцию, и требует от царствующего юбиляра предоставления своему народу одинаковых с русскими прав.
Для объективного раскрытия мировосприятия Тукая теперь необходимо также объективно охарактеризовать его отношение к религии. Как известно, в советское время для приспособления поэта к тогдашней идеологии его превратили в атеиста и ради этого весьма тенденциозно трактовали отдельные стихи, посвящённые священнослужителям, особенно такие стихотворения, как «Ишан» и «Паразитам». Резкая критика в адрес отдельных мулл и ишанов в этих стихах трактовалась тогда как неприятие поэтом религии вообще, в данном случае ислама. На самом же деле это были несопоставимые явления. К тому же в стихах Тукая мы обнаруживаем разное отношение его к носителям духовного сана. В упомянутых стихах он изобличает неграмотных и корыстолюбивых мулл и ишанов, которые превратились в паразитов на теле нации. А в стихотворении «Шигап хазрет» Тукай, наоборот, представляет известного в татарском мире хазрета как человека, вклад которого в развитие нации, особенно в её просвещение, невозможно переоценить. Реальное отношение поэта к исламу нашло отражение в цикле стихов, названных автором «религиозными» и поэтому преданными забвению в советское время. Автор этих стихотворений, созданных в самый зрелый период жизни поэта, предстаёт перед нами как глубоко верующий человек.
В одном стихотворении он видит в Аллахе идеал для гениев, а в другом — надёжную опору в самые трудные минуты жизни.
Этот цикл важен и для понимания величия Тукая как поэта: именно философское осмысление общечеловеческих проблем бытия даёт основание говорить о нём как о поэте мирового уровня.
Важнейшая сегодняшняя задача в объективном осмыслении самого поэтического дара Тукая — раскрыть его национальную суть, которая оставалась в тени при подчёркивании классового социального или демократического духа его наследия. А эта суть поэзии Тукая была порождена самой его судьбой, как в капле воды отразившей в себе исторические судьбы родного народа. Вот почему вся нация ещё при жизни Тукая признала его своим, самым близким и любимым поэтом. Поэтому объективное изучение его творческого подвига и жизненной трагедии ныне приобретает общенациональное значение и звучание.
Особый интерес представляет изучение наследия поэта при осмыслении соотношения национального и общечеловеческого в искусстве, взаимодействия разных культур. Поэзия Тукая свидетельствует о тесной взаимосвязи между национальными и общечеловеческими художественными ценностями. Говоря более конкретно, о том, что в основе общечеловеческих ценностей, как правило, лежат ценности национальные. Глубоко и масштабно отразив дух родного народа, судьбоносные проблемы его бытия, творения татарского поэта получили широкое межнациональные звучание и стали общечеловеческими ценностями.
Сегодня есть возможность более глубоко проанализировать наследие Тукая при изучении проблем литературного влияния или воздействия. Прежде такое влияние трактовалось у нас весьма упрощённо, чаще всего как отношения ученика и учителя. Здесь имеется в виду прежде всего отношение татарских писателей к русской литературе. Но в действительности всё было сложнее, взаимоотношения эти складывались богаче и многограннее.
Тукай с большим уважением относился к творчеству общепризнанных русских писателей, с целью ознакомления с ними татарских читателей занимался переводом их стихов на родной язык.
Тукаевское понимание проблемы литературного влияния весьма отчётливо проявляется в его отношении к Пушкину, что находит отражение в стихах. Из них мы узнаём, что татарский поэт, с самого начала признав великий талант Пушкина, пережил характерную эволюцию в своём отношении к нему, которая напоминает известную эволюцию отношения русского поэта к великому Байрону. Как Пушкин в начальный период своего творчества, будучи романтически настроенным, боготворил Байрона и испытывал его сильное воздействие, так и Тукай в юности романтически восхищался великим русским поэтом и, в частности, в стихотворении «Пушкину» 1906 года писал:
Пушкин, ты сердца тенил стихом цветущим, молодым
Мой порыв, мои стремления с детских лет сродни твоим.
Повзрослев и возмужав как личность и поэт, Пушкин, уже больше заботясь о сохранении национальной самобытности родной литературы в условиях усиления западного влияния, отошёл от своего вчерашнего кумира и стал резко критиковать тех, кто всё ещё оставался в творческом «плену» у Байрона. Зрелый Тукай также стал обнаруживать характерные различия между собой и Пушкиным в идейно-эстетическом плане, связанные с разницей в их социальном положении. В стихотворении «Пушкин и я» 1912 года, выражая уважение к русскому поэту, он высказывает надежду на то, что его собственные творения станут бессмертными благодаря его близости к простому народу.
В одном из последних своих творений — стихотворении «Отрывок» 1913 года, сравнивая Пушкина и Лермонтова с солнцем, а себя — с луной, отражающей свет солнца, он вместе с тем подчёркивает важность наличия собственного неповторимого голоса:
Пушкин, ты неподражаем, в повторенье толку нет.
Повтори я стих Корана, был бы я тогда поэт?
(Перевод В.Ганиева)
Говоря о отношении к Пушкину и Лермонтову, Тукай поэтически образно выражает своё понимание проблемы литературного влияния. Он трактует его как творческий процесс, при котором один поэт вызывает вдохновение у другого. Поэзия Пушкина и Лермонтова вдохновляла татарского поэта на творчество, на плодотворные искания и способствовала более полному проявлению его поэтического дара.
Опыт татарской литературы начала XX века в преобладающем большинстве случаев свидетельствует именно о таком влиянии русской литературы на неё. Пушкин и Лермонтов, Гоголь и Тургенев, Островский и Некрасов, Чехов и Толстой, активно заботившиеся о родной литературе, нацеливали внимание татарских писателей на освещение судьбоносных проблем национального бытия, помогали глубже осознать свою ответственность перед родным народом и его литературой.
Изучение и пропаганда такого понимания литературного влияния в начале минувшего века крайне важны для развития татарской литературы в начале XXI столетия и её исследователей в сегодняшнюю эпоху глобализации. Глубокое осмысление творчества Тукая в целом приобретает со временем всё большее значение для сохранения и развития татарской литературы как национально ориентированного и самобытного искусства слова.
(Источник: Журнал "Казань", 2006, № 7)