1906 год — год двадцатилетия Тукая — оказался знаменательным для всего татарского мира. 15 января в Уральске в издательстве Камиля Мотыйги Тухватуллина и под его редакторством начинает выходить новый ежемесячный литературный, научный и общественный журнал «Эльгасрельджадид» («Новый век »). Его ответственным секретарём становится Габдулла Тукай. С ноября 1905 года он работал наборщиком и корректором в газете «Фикер» у того же Мотыйги и, конечно, писал для этой газеты. Как описать новую работу Габдуллы, под пером которого горела бумага! Он пишет и заполняет написанным все разделы журнала. В первых же двух номерах вместе с двумя публицистическими стихотворениями «Чтобы нас любил Аллах» и «О нашем нынешнем положении» он публикует 8 из своих «жемчужин» — притчей, созданных на основе басен Крылова и написанных на чистом «казанском» татарском языке. Ведь до сих пор в качестве книжного, литературного языка использовался тюрки, называемый также старо-татарским языком.
Это был видоизменённый вариант турецкого языка, который применялся для высокого стиля тюркских языков. Когда 15 марта в третьем номере журнала появляется большое любовное стихотворение-газель на тюрки «После расставания», в котором за местоименем «Я» определённо угадывается сам Габдулла, оно, без сомнения, должно было приковать к себе внимание читателей.
Поверять стихи бумаге привыкаю всё сильней,
Потому что я расстался с драгоценною моей.**
Так начинает Тукай свою повесть и далее сообщает:
От меня ушла к другому моя милая. Теперь
Я кровавыми слезами написал стихи о ней.
Стихотворение заканчивается строками, по силе напряжения не имеющими себе равных:
Завершу стихотворенье, твоё имя опустив,
Безымянным обращеньем защитивши от людей.
В апрельском и майском номерах безутешный влюблённый умоляет возлюбленную о пощаде, описывая своё положение, полное отчаяния и безысходности. (Стихотворение «Дэрдемэнд дэгельмием?» — «Я ль не горемычный?» — этот шедевр любовной лирики в подлиннике на тюрки зимой 2004 года могли слышать в декламации проф.Н.Ш. Хисамова студенты и преподаватели кафедры татарской литературы Казанского педагогического университета).
В августе стихотворение «Неужели так и сгину?» выходит с новой сенсационной
подробностью: в нём упоминается соперник:
Цену камню знает мастер, розе — только соловей,
Предпочесть любовь невежды не спеши любви моей.
Проходит два месяца, и в ноябре маленькая газель из трёх бейтов «Надпись на могильном камне моей любимой» должна была как громом поразить читателя. Смерть, мы знаем, ходила по пятам Тукая. Смертность была высокой. Но и сейчас, спустя 100 лет после смерти самого Тукая, это стихотворение читается как эпитафия на свежей могиле возлюбленной поэта:
Ах, жалость! То была любовь; я был тобой, ты — мною.
Нет больше никого из нас. Жива лишь память ныне.
Справедливости ради следует отметить, что только одно это стихотворение привлекло внимание прессы: 9 декабря 1906 года газета «Вакыт», № 108, в обзоре под названием «Тюркские журналы» дала высокую оценку произведениям Тукая, помещённым в 11 номере журнала «Эльгасрельджадид», особо выделила стихотворение «Надпись на могильном камне…» и воспроизвела его полностью. Обзор не был подписан.
В годовщину публикации первой газели 15 марта 1907 года Тукай публикует последнее стихотворение, посвящённое его возлюбленной, «Когда б не ты!»
Стихи бессвязные бумаге не поверял бы ни за что,
Когда бы каждый раз в безумца не обращала ты меня.
Все стихотворения уральского цикла любовных стихотворений Тукай включил в первый же свой сборник. Но никто никогда ни при жизни поэта, ни после его смерти ни разу не упомянул об этой высокой поэзии начинающего поэта. Не говоря о литературной ценности материала, оказывается буквально обворованной биография поэта. С большой долей убеждённости можно говорить о том, что героиня его стихотворений имела прототипа, т.е. что в Уральске у Тукая была любимая девушка. Как всегда в поэзии, ответы на возникающие вопросы можно найти в стихах поэта. В стихотворении 1911 года «Прозрение», когда и роман с Мавлюдовой уже был позади, Тукай, желая разобраться в природе своей любви, пишет:
Любовь моя была мой идол, мой ослепительный кумир,
Предмет молитв и поклоненья и славословий пышный пир.
Дальше:
Я от любви сгорал свечою, и пламя душу обожгло,
Цветы души моей опали, а пепел ветром разнесло.
Для сравнения в апрельской газели 1906 года:
Я обескровлен, бледен, жизнь чуть теплится во мне,
Внемли же! Сжалься надо мной и жизнь в меня вдохни.
Заворожённого тобой обрадуй: здесь пройди,
В пыли я вываляюсь, где следы твои легли.
Как могло случиться, что наследие и биография Тукая могли достаться нам обеднёнными на целую историю любви? Это может показаться невероятным, но ответ снова есть в его стихах. В сборнике «Диван» 1908 года Тукай поместил две стихотворные строки, которые проливают свет на эту историю. Вот они в подстрочном переводе:
По газете «Время», любовное стихотворение это деревянная лошадка;
Что ж, пускай, это (мнение) на время (т.е. временное).
Из этого следует, что 1) газета «Время», редактором которой был Дэрдменд, была арбитром текущего литературного процесса, 2) сам Тукай оценивал свои стихотворения совсем в других временных значениях и самое главное для нас 3) известный нам из истории конфликт между Тукаем и Дэрдмендом, вылившийся на страницы газет, имел гораздо более существенные основания для Тукая, чем это нам представлялось. Тукай в апреле 1907 года публикует в «Эльгасрельджадиде» стихотворение «Стихоплёту», в котором в строке
Сам всё время признаёшься ты в бессилии своём каким-то образом слово время оказалось как-то выделенным. В ответ 48-летний издатель и поэт-миллионер Дэрдменд в своей газете «Время» в Оренбурге публикует весьма язвительное стихотворение-отповедь*** Тукаю. Можно себе представить самочувствие самолюбивого и нищего нашего поэта, но неизмеримо более важными для истории оказались последствия этого соперничества.
*Газета «Татарский мир», январь № 21-22 (50-51) 2005 год, стр. 3 В.Думаева-Валиева
Непрочитанные любовные стхотворения Тукая.
**Стихотворные цитаты из «Габдулла Тукай. Избранное. Магариф. 2006» и 2008.
***См. на сайте gabdullatukay.ru Окружение Тукая. В.Думаева-Валиева. Дэрдменд.