Какой-то человек, жарою истомленный,
Решил облить себя ведром воды студеной.
Разделся догола, но сам с собой лукавит:
Он то берет ведро, то снова наземь ставит.
И зной его томит, и боязно бедняге —
Его приводит в дрожь мысль о холодной влаге.
Но вот решился он: на миг ведро блеснуло,
И воду в сторону, через плечо, плеснул он.
Взгляни на чудака: свершив такое дело,
Он счастлив, что вода… не брызнула на тело!
***
Я это потому пишу, что случай данный —
Подобие моей любви, такой же странной.
Я горячо влюблен, но как-то бестолково:
Я милой сторонюсь, как чудища лесного.
При встрече не смотрю, ее не вижу будто,
Не выдаю себя, хотя на сердце смута.
Подписывая стих, чужое ставлю имя,
Боюсь: она поймет, что ею одержим я.
Она заговорит — я холодно отвечу,
Хоть втайне я горю, едва ее замечу.
Я слышал, что она уехала отсюда.
И что ж? К ней от меня помчалась писем груда?
Какое там! Чудак, я рад, забыл тревогу.
«Исчезла, не узнав, — твержу, — и слава богу!».
***
Исчезла, не узнав… А может быть, и знала?
Для виду только мне ни слова не сказала?
Не понимаю я. И понимать не жажду.
Ей под ноги стихи я подостлал однажды.
Пусть до дому дойдет, топча дорожку эту!
О большей милости и не мечтать поэту.
Перевод Р.Морана
Оригинал на татарском: Кызык гыйшык
(Из сборника: Тукай Г. Избранное: Стихи и поэмы/Габдулла Тукай; Сост. Г.М.Хасанова, С.В.Малышев. – Казань: Татар. кн. изд–во, – 2006. – 192 с.).