1
Если слово «любовь» — поцелуи одни и объятья,
0 подобной любви никогда не имел я понятья.
Я не знал этой жажды — увы, не любил никогда я.
Может быть, мне и вправду любовь неизвестна земная?
Нет, любовь — это нечто тончайшее, отблеск в эфире,
По-арабски «максади экса», или высшая цель в этом мире.
Перед милой моей я молился, склонясь молчаливо,
Трепетал и краснел, и надеялся тайно, стыдливо.
В ней я видел одной воплощение сущего мира,
Я молитвы слагал для нее — божества и кумира.
Как свеча, я растаял, цветы, что я в сердце лелеял,
Почернели, сгорели, и ветер их пепел развеял…
2
До того, как открылись арабам заветы ислама,
Деревянным кумирам они поклонялись упрямо,
Ложь была сметена и развеяна истинной верой,
И открылись глаза у обманутых жалкой химерой.
И, стыдясь слепоты, вопрошали они с удивленьем:
«Неужели и впрямь поклонялись мы этим поленьям?».
3
Солнце мысли моей из-за облака вырвалось, к счастью;
Я не скован уже мимолетной, бессмысленной страстью.
Слава богу, опять предо мною светлеет дорога,
И теперь я стыжусь, что я в идола верил, как в бога.
Чувства, мысли пустые — проклятия шлю вам без счета!
Здравствуй, ясность ума, здравствуй, истина, здравствуй, работа!
Перевод Р.Морана
Оригинал на татарском: Иһтида
(Из сборника: Тукай Г. Избранное: Стихи и поэмы/Габдулла Тукай; Сост. Г.М.Хасанова, С.В.Малышев. – Казань: Татар. кн. изд–во, – 2006. – 192 с.).