Какой-то Птицелов по лесам и по кустарникам наловил Соловьёв. Для того, чтобы бедняжки пели ему в его доме, он запер их в клетки и развесил по углам. Им бы, несчастным, петь, радуясь, среди ветвей в садах, а в тюрьме до пения ли? Да что же делать? Они и пели, кто от горя, кто от одиночества. Более всего среди них страдал и печалился Соловей, разлучённый со своей подругой. У этого несчастного глаза сквозь слёзы были устремлены всегда в сторону полей и лесов. Да разве слезами горю поможешь? Как говорится, «в беде глупый плачет, а умный ищет, как себе помочь», так и этот Соловей принялся утешать себя такими словами: «laquo;Постой-ка, что это я так убиваюсь? Меня же поймали не для того, чтобы зарезать. Хозяин любит хорошее пение. Коли я красиво буду петь и голос мой понравится, хозяин полюбит меня. Полюбит и выпустит из этой тюрьмы, может, и на свободу отпустит».
Так подумала наша птица и так и стала петь.
Пением, разгоняющим тоску и печаль и ободряющим и веселящим душу, провожала вечернюю зарю и встречала утреннюю.
Чем же всё кончилось? Молодая птица этим пением только прибавила себе горя: для Соловьёв, которые плохо пели или вовсе не пели, дверцы клеток уже давно открыли, их освободили. А этого, чем лучше он пел и чем больше нравился, тем сильнее его стерегли.
Перевод В.Думаевой-Валиевой
(Из сборника: Избранное/Габдулла Тукай; Перевод с татарского В.С.Думаевой-Валиевой. — Казань: Магариф, 2008. — 223 с.)