– Шакирзян бабай, с новым годом! – прокричал я, подойдя, на ухо глухому старику Шакирзяну из нашей деревни.
– Так, так, жюбяляй, говоришь? Должно, у хазрета муфтия, – подхватил глухой старик то, чего я и не думал говорить.
Я опять:
– Нет, дедушка, я говорю «С новым годом!» – крикнул ему в ухо.
Бабай опять услыхал по-своему:
– Так, так, надо, непременно надо: 25 лет муфтий, и никогда никому вреда от него не было. Жюбяляй нужен, жюбяляй нужен!..
– Нет, дедушка, мне до юбилея дела нет. Я говорю:
«С новым годом!» – снова крикнул я, сильно напрягши горло.
– Так, так, жюбяляй нужен, жюбяляй нужен! Говорят, и медалей у него много, а в тот год, когда вышла «Аннасолул хадида», говорят, бесплатно её раздавал, говорят, и на хадже был, – продолжал дед бредить юбилеем муфтия.
От растерянности я позабыл о своём поздравлении и присоединился к старику.
– Всё верно говоришь, бабай, и медалей много, и на хадже был, – крикнул я.
– Так, так, ездил, говоришь? В Петербурге, говоришь, был?
Так, так, жюбяляй нужен! – сказал старик и посмотрел на меня.
Устав от того, что бабай слышит то, чего ему не говорят, я рассмеялся и, сунув рот в его ухо, крикнул так, что слёзы выступили у меня на глаза:
– Да! Говорю, говорю! Тьфу, старый чёрт!
Дедушка опять закивал головой:
– А? Шафигуллина, говоришь, поколотил и выгнал? – подставив руку к уху, он вплотную подошёл ко мне.
Я сложил руки в трубу, прочитал «Ля хауля′ ва ля куата′!» и, собравши все силы:
– Нет, я этого не говорю. Я говорю, 25 лет в муфтиях и никакого заметного вреда не нанёс, – заорал я.
Наконец, дед мой услышал и с довольной беззубой улыбкой сказал:
– Так, так, никакого вреда от него не видели. И это большое дело, и это большое дело.
Удача моя так меня вдохновила, что мне захотелось бабаю самому устроить юбилей. Я снова сложил руки трубой, снова прочитал «Ля хауля′ ва ля куата′!» и изо всех сил рявкнул в драгоценное ухо старика:
– Дедушка, и от тебя нет никакого вреда. Давай, когда исполнится 25 лет твоей глухоты, и тебе «жюбяляй» сделаем, а?
Морщинистое лицо старика просияло. Мои слова, без всякого сомнения, пришлись ему по душе.
– Нет, не надо, – пробовал он поломаться, но, увидев, что я ухожу, крикнул мне вслед:
– Если нация захочет, пожалуй, сделайте!
Перевод В.Думаевой-Валиевой
(Из сборника: Избранное/Габдулла Тукай; Перевод с татарского В.С.Думаевой-Валиевой. — Казань: Магариф, 2008. — 223 с.)