Сатыбалды Мамытов, кандидат филологических наук
Имя великого татарского поэта, гениального мыслителя и просветителя Габдуллы Тукая овеяно всемирной славой. Его яркая, красочная и многогранная поэзия, озаренная светлыми лучами истинной чистоты, нежности, гуманизма, проникнутая глубоким чувством беспредельной любви к родному языку, народу, родной земле, давно стала предметом гордости не одного лишь татарского народа. Это – общечеловеческое досточние.
Особенно близкими и родными стали его творения для тюркоязычных народов. Благодаря общности литературного языка, единству письменности, многие народы Средней Азии могли читать произведения Тукая в оригинале еще при жизни поэта. Прав был видный казахский литературовед Е. Исмаилов, утверждавший: «Творчество Тукая, тесно связанное с развивающейся русской демократической революционной литературой, с одной стороны, и национально-освободительной борьбы народов Востока – с другой, было одинаково близко и дорого как татарам, так и казахам, азербайджанцам, узбекам, туркменам, киргизам – всем, кому татарский язык был доступен и понятен». В унисон этому суждению звучат слова многих известных исследователей, изучавших связи родной литературы с татарской литературой начала XX века.
Действительно, подлинный взлет татарской литературы и культуры периода так называемого нового ренессанса на волне социальных потрясений начала XX века явился мощным ускорителем развития литературы восточных народов России. Именно в эту пору усилилось влияние татарской прогрессивной литературы на литературы народов Средней Азии, Поволжья и Урала. Новое поколение художников слова во главе с великим Тукаем превратило это слово в оружие борьбы за решение самых насущных задач, обличая несправедливости и жестокости социального строя.
Прежде всего поэзия Тукая вдохновляла родственноязычных поэтов жизненостью своего содержания, богатсвом образных средств и разнообразием жанровых материалов. Ибо поэт, несмотря на свою молодость, благодаря природному дарованию, поэтическому таланту и творческому упорствув, сумел поднять такие жгучие вопросы современности как сущность свободы народа и личности. Причина нравственного упадка общества поэт видел во взаимных распрях, фанатизме мулл, лености масс. Поэтому он обращалсяс к разумной части общества, с призывом проснуться, воспрять духом, стать развитой и просвещенной европейской нацией.
Критика язв и пороков, разүедаюәих обәество, у Тукая была настолҗко разяәа, что в этом пафосе поэты Востока находили стимул для творческого вдохновения. Особенно заметно это влияние в творчестве таких известных узбекских поэтов начала XX века, как Хамза Хаким-заде, Мухаммадшариф Суфи-заде, Мирмухсин Ширмухамедов, казахских поэтов М. Дулатова, С. Торайгырова, С. Донентаева, С. Кубеева, А. Галимова и других. Не случайно классик казахской литературы Сабит Мукано назвал Тукая «титаном восточной поэзии».
Киргизские поэты старшего поколения также именуют его своим духовным учителем. Выдающиеся классики киргизской дореволюционной поэзии Тоголок Молдо (1860-1943), Молдо Кылыч (1866-1917), представители молодой советской литературы 20-ч годов, окончившие татарские учебные заведения в Казани, Уфе, Пржевальске (к ним относятся такие видные киргизские литераторы и просветители, как Ишеналы Арабаев, Осмонали Сыдыков, Сыдык Карачев, Касым Тыныстанов), также в значительной мере формировались под благотворным воздействием Тукая. В многочисленных исследованиях литературоведов и историков, да и в собственных писателей, работавших в первые годы советской власти в Ташкенте, можно найти упоминания о воздействии художественного опыта великого Тукая.
Анализируя творчество Тоголока Молдо, профессор М. Богданова, например, вполне не обоснованно заявляет, что он знал немало «татарских стихов, неплохо говорил по-татарски, мог наизусть прочесть несчетное число стихов Абая и Тукая». Она также отмечает, что «развитие сатирических произведений в творчестве Тоголока Молдо проходило под прямым воздействием казахских и татарских просветителей». А высказывание киргизского народного поэта, Героя Социалистического Труда, академика Аалы Токомбаева более чем определенно: «Первый толчок, вдохновение, эмоциальную силу к написанию первых строк дал мне огромнейший талант, великий гуманист, выдающийся поэт татарского народа Габдулла Тукай. Мы узбекские, казахские, киргизские, таджикские, туркменские, каракалпакские писатели старшего поколения, с замечательными достижениями русской и зарубежной классической литературы знакомились через татарский язык, через татарскую литературу и при помощи татарских учителей». Речь идет о первых воспитанниках литфака, учрежденного для народов Средней Азии в городе Ташкенте. Говоря об обилии прямых контактов выдающихся мыслителей Востока с поэзией и творчеством Тукая, следует вспомнить о прогрессивно роли татарских газет, журналов и книг среди тюркских народов. Об этом убедительно сказано в исследованиях книговеда А. Г. Каримуллина и видного историка Р. У. Амирханова. До земли Токтогула доходили, например, демократические газеты «Аль-ислах» («Реформа»), «Азат халык» («Свободный народ»), «Урал», вокруг которых сплотились лучшие силы татарское демократической интеллигенции: Г. Тукай, Ф. Амирхан, С. Рамиев, Х. Ямашев и другие. Они остались верны своим идеалам, принципам, даже в самые суровые годы редакции, боролись за утверждение правды, справедливости, воспевали духовную красоту и силу народа, верили в него, провозглашали идеи братства, равенства и дружбы.
Самым популярным среди этих изданий был журнал «Шура» («Совет»), где печатался и Тукай. Именно поэтому неутомимый киргизский просветитель И. Арабаев в 1911 году в предисловии к первой национальной азбуке по обучению киргизскому языку на основе арабской графики писал, что одной из задач этого учебника является «открыть путь в духовный мир татарского народа». Слова И. Арабаева свидетельствуют о том, насколько благотворными для возрождения киргизской культуры были связи с передовой татарской литературой и культурой.
Влияние поэзии Тукая четко прослеживается и в произведениях киргизского писателя О. Садыкова. Хотя основные его труды представляюь собой историко-этнографические изыскания, тем не менее в них немало поэтических строк, красочных легенд, мифов и художественных зарисовок. Сравнительно-текстологическое и жанрово-тематическое сопоставление его произведений с поэзией Г. Тукая показывает: источником вдохновения для киргизского поэта послужила гражданская лирика последнего. Так, чтобы помочь общенациональному делу, Тукай советует татарскому народу преодолеть взаимные распри, леность, фанатизм. Он защищает идеалы демократической свободы, провозглашенные революцией 1905 года:
О, мой народ, глаза раскрой:
Мир изменяет облик свой!
Довольно спать! Над головой
Заря взошла навеки.
Упрямых жалко мне слепцов.
Прозрейте вы, в конце концов!
Услышьте будущего зов,
Ждет счастье нас навеки.
(«О единстве», перевод Р. Морана)
Этот же мотив в тукаевском стиле просматривается в следующих строках Сыдыкова:
Эй, родные, пришло время трогаться,
Возьмите в руки все, что нужно.
Родные киргизы и казахи, пора задуматься.
Раскройте глаза, почувствуйте
дыхание времени!
Погрязли мы в беспредельном невежестве,
Потому-то и бьют нас палкой по голове.
Устремляйтесь вперед, шагайте шире,
Бесчестно не лежите зря, киргиз и казах!
(Подстрочный перевод С. Мамытова)
Примеров подобного плана можно привести довольно много. Следы связи творчествва Осмонали с просветительской поэзией Тукая особенно отчетливо проявляются в тех случаях, когда киргизский поэт обращается к вопросам просвещения, культуры и истории.
С величайшей любовью изучал татарскую литературу, проникая в тайны поэзии Г. Тукая, переводя ее на киргизский язык, помещая на страницах первой киргизской газеты «Эркин-Тоо» («Свободные годы») стихи великого наставника, ее главный редактор Садык Карачев. Более того, он был двуязычным писателем и ранние свои литературные произведения писал на татарском языке. Убедительные факти этих контактов и цитаты из высказываний самого художника слова о благотворном влиянии на его творчество поэзии Тукая и прозы Г. Ибрагимова приводит в своих исследованиях «Обретение новых традиций» и «Киргизская литература 20-ч годов» литературовед С. Джигитов. Согласно С. Джигитову, многие стихотворения С. Карачева, его рассказы и пьесы «Долг», «Дребник», «Убежал от женитьбы», «Не соединилась с любимым», «Обманутая красавица», были созданы на основе произведений татарских классиков и прежде всего Г. Тукая.
Разумеетсяс, при этом не следует забывать и о том, что творчество самого Тукая впитало лучшие традиции великих классиков Востока: Фирдоуси, Хафиза Саади, Навои. Тукай первым в истории литературы тюркоязычных народов синтезировал это величайшее достояние Востока с достижениями литератур России и Запада. Не случайно уже в наши дни, выражая глубокую признательность татарским наставникам киргизских просветителей той переломной эпохи, определяя место гениального татарского поэта Тукая в культурной жизни народов Востока, Чингиз Айматов назвал его «проводником европейского и русского революционного мышления».
Значительную часть своей сознательной жизни Молодой поэт провел в Казахстане, в казахской среде. Он изучал быт и фольклор этого народа. Позже в своих критических статьях он часто приводил образные примеры из русского и казахского фольклора. Все это лишний раз подтверждает мнение академика Н. И. Конрада: «Разные части человечества в области культуры всегда были в общении другом и без этого общения обойтись не могли». Татары и тюркоязычные народы в этом отношении не исключение.
Великий сын татарского народа, выдающийся гуманист, просветитель и мыслитель прожил всего двадцать семь лет. За это короткое время ему не раз пришлось преодолеватьсамы тяжелые жизненные обстоятельства. Однако Тукая никогда не терял исторчиеского оптимизма и веры в торжество гуманизма, любви к народу проявляя удивительную силу духа, таланта и личности:
Заслужить хочу бессмертье
я поэзией своей…
О создатель, не мечтаю я об участи иной.
Жизнь мою возьми,
стихи же для потомков сбереги,
Как мне страшно быть забытым
отчей милой стороной!
Пусть умру я сам,
но имя люди помнят пусть мое –
В этом цель моя, надежда
и удел счастливый мой!
(Перевод С. Ботвинника)
Так сказал перед уходом из жизни безнадежно больной поэт. И эта удивительная прозорливость гения подтверждена самой жизнью. Ибо сегодня творчество выдающегося классика татарского народа знают, любят, переводят на разные языки мира, его богаты духовный мир изучают в самых разных аспектах. Так, творения Тукая на киргизском языке издавали отдельной книгой три раза, на казахском – пять раз. Стихи поэта давно стали достоянием и узбекского народа. А значит, бессмертное творчество и немеркнущая личность Тукая навсегда останутся не только национальным достоянием татарского народа, но и гордостью и оплотом других, тюркоязычных народов Востока.