rnУскоренно пропуская эпохи расцвета мануфактурной промышленности и железных дорог, в конце XIX в. Российская империя вошла в эпоху электричества (1). Новые экономические и социально-политические процессы втянули в водоворот событий и национальные окраины, в том числе и поволжский регион. К тому времени татарский этнос, как этнокультурная нация, проходил последний этап своего формирования (2). Успехи чувашского просветительского движения 1860-1890-х годов тоже были на виду: создана целая сеть школ с первоначальным обучением на чувашском языке, выросло и окрепло целое поколение национальных учителей и церковнослужителей, изданы на чувашском языке учебные пособия (буквари, хрестоматии для чтения) и другие книги миссионерско-просветительского характера. Всю эту деятельность, названную в те годы «чувашским делом», координировал и направлял в единое русло инспектор чувашских школ И. Я. Яковлев (примечание 1).
rnНовая действительность в начале XX столетия выдвинула перед национальной интеллигенцией новые задачи, а также требовала успешного завершения ранее начатых дел. В татарском обществе обострилась борьба между кадимистами (старометодниками) и джадидистами (новометодниками). В сфере чувашского образования возобновились страсти вокруг языка обучения (примечание 2). Кроме того, новое поколение учеников открыто проявляло свое недовольство миссионерским содержанием и обрусительной политикой школ. Чувашская молодежь жаждала получения прежде всего светского знания. Ситуацию усложняла революционно настроенная часть чувашской интеллигенции, которая публично (через прессу) стала нападать на лидера чувашского просветительского движения XIX в. И.Я.Яковлева, что было на руку противникам «чувашского дела» (примечание 3). Прогрессивной интеллигенции приходилось вести борьбу как бы на два фронта: с противниками чувашского языка в школах (она имела центростремительный характер) и с представителями церковно-миссионерского круга, не желающими (или не осознающими важность) решения новых задач, выдвинутых самой действительностью. Последние своим поведением и действиями были близки к татарским кадимистам.
rnДля дальнейшей консолидации этнокультурной нации необходимы были новые формы этнической коммуникации и координации национального движения. Первые попытки создания чувашской прессы, как известно, не увенчались успехом (примечания 4). Лишь в декабре 1905 г. появилась такая возможность: Н.В.Никольский начал издавать первую чувашскую газету «Хыпар» (Вести) и фактически стал новым лидером чувашского национального движения. Тогда же из числа революционно настроенной интеллигенции был организован «Союз чувашских учителей».
rnДля дальнейшего сближения творческой интеллигенции с народом необходимо было писать на языке его большинства. Перед писателями стояла задача выработки нового литературного языка и создания художественной литературы для ее чтения простыми людьми. Особо это чувствовалось в татарской литературе, в которой много веков господствовал литературный язык, называемый «тюрки». В данном случае чувашским писателям было легче: новый литературный язык чувашского народа был выработан еще в последней трети XIX в.
rnИтак, мы хотя бы пунктирно обозначили ряд исторических моментов и задач, которые требовали своего решения в период активной творческой жизни великого поэта XX в. Г. Тукая. Наибольший интерес представляет для нас динамика его мировидения и миросозерцания в период подъема и постепенного спада революционной активности в Российской империи.
rnПоэзия — это не просто стихи, имеющие строки, строфы, рифмы и ритм. Поэзия — это душа, дух и сердце нации. Поэты приходят на землю с особой миссией: раскрыть перед людьми душу и чаяния народа, услышать его сердцебиение, внутренний голос. Именно в таком аспекте мы рассмотрим и чувашскую поэзию 1903-1908 гг.
rn1903-1904 гг. для Г. Тукая явились периодом ученичества: он овладел техникой аруза, усвоил поэтику «высокого» стиля и изучил жанровую специфику классической восточной и старотатарской поэзии, а также пробовал писать стихи по-русски (3, 60-68). К концу 1904 г. в произведениях поэта особо выделились две темы. Первая — критика невежества мулл — затрагивалась еще просветителями второй полорины XIX в. и являлась важной для всего творчества Г. Тукая. Вторая тема (критика национальных мелких торговцев) была нова и связана с развитием буржуазного общества. Уже в те годы создавалась почва для будущей знаменитой поэмы «Сенной базар, или Новый Кисекбаш».
rnВ мае-июне 1905 г. Г. Тукай полностью охвачен просветительской идеей прогресса, его лирический герой глубоко убежден, что миром правят только знания («В саду знаний»), а журнал на родном языке просвещает и объединяет народ («В один из дней Камиль эль-Мотыйги…»).
rn25 ноября 1905 г. Г. Тукай публикует стихотворение «Сон мужика» (оно является переводом стихотворения А. Кольцова «Что ты спишь, мужичок?»), в котором ярко выражены идеи социального неравенства. В декабре того же года поэт публикует три программных стихотворения. В первом («О свободе») он выражает свою надежду на «Манифест 17 октября»:
rnРавными стали в законе
rnТатарин, русский и японец;
rnБелый фартук и зипун
rnПолную свободу получили.
rn(подстрочный перевод наш. — В. Р.)
rnВ русских переводах слово «япон» (японец) почему-то пропускали и оставляли без комментария. Очевидно, здесь название третьего народа упомянуто не столько ради рифмы, сколько с целью указания причин революции 1905 г. Лирический герой воспевает молодых революционеров, которые для своего народа ничего не жалели. Здесь впервые встречается образ певца нации: милләтнең былбыллары.
rnУже в следующем стихотворении («Слово друзьям») поэт конкретизирует образ борцов за свободу нации, это — молодые и образованные джигиты. Именно они, а не старые муллы поведут свой народ в рай. В третьем стихотворении («О единстве») акцентирована идея единения нации. Поэт призывает соотечественников к примирению и духовному единению.
rnВесной 1906 г. Г. Тукай развивает образ певца и борца нации («О перо!», «Пушкину»), чье оружие — родное слово: «О перо, опорой нашей и величьем нашим будь // Пусть исчезнет безвозвратно нищеты и горя путь!» (перевод А.Ахматовой). Лирический субъект «Я» полностью сливается с образом поэта, который служит добру и правде («Паразитам»): «Мал я, но в борьбе неистов, ибо путь социалистов // Это и моя дорога, справедливая, прямая» (перевод Р. Морана). В дальнейшем лидера татарской нации Г. Тукай видит только в творческой личности-соловье, подобно А.Пушкину, М.Лермонтову и Л.Толстому (статья «Национальные чувства»). Как клятва в верности звучат строки из стихотворения «К нации»:
rnТы венец всего земного, ты священен для меня,
rnНе продам за блага мира свой народ, язык и род.
rn(перевод С. Липкина )
rnВ стихотворении «Самому себе» поэт доверительно признается: «Мне счастие татар дороже жизни». Даже в пейзажной лирике запечатлены постоянные думы о нации: «Когда, мой бедный народ, придет твоя весна?» («Осень»). А молодую интеллигенцию он призывает идти по пути спасения своей нации: («Молодежи, организовавшей литературный вечер»). Здесь уместно вспомнить повесть Г. Исхаки «Исчезновение спустя двести лет» (1902-1904), в которой данная проблема поставлена впервые и во всей ее полноте.
rnВскоре идея сохранения татарского этноса, развития его языка и культуры для всех крупных писателей начала XX в. стала общенациональной.
rnВ 1907 году Г. Тукай активно разрабатывает тему страдания, строки «тяжелеют» философскими мыслями и рассуждениями о богатстве и бедности («Нищий», «Против золота»), о сладости и смысле жизни на земле («В чем сладость?», «Приятелю…» и др.). В «Размышлениях одного татарского поэта» и «Стихоплету» Г. Тукай развивает мысль о том, что поэт — избранник небес и свободная птица (примечание 5). Хотя в другом стихотворении («Утешение») он предвещает приход вождя народа, но фактическим предводителем татарского народа стал сам Тукай — поэт-трибун, свободолюбивый, гордый и правдивый сын татарского народа.
rnНовой темой в творчестве Г. Тукая 1907 г. является тема родины и родной земли («Родной земле», «Шурале», «Пара лошадей»), а в «Не уйдем!» она удачно развернута в жанре политической лирики.
rnВ 1908 г. творчество Г. Тукая развивается в том же направлении, что и в предшествующий год, но есть и отличия. Поэт полностью переходит к новому литературному языку и как бы отказывается от классического «высокого стиля». Теперь ближе всего он ставит народную поэзию, песню, которая привела его к любви к народному слову. Именно глазами народных певцов и сказителей, простого люда своей родной земли Г. Тукай критикует татарских «сеннобазарцев» языком едкой сатиры и критического реализма. В этом плане поэма «Сенной базар, или Новый Кисекбаш» является непревзойденным примером мастерства Г. Тукая.
rnЧувашская поэзия 1903-1908 гг. развивалась в направлении реалистического освоения действительности. Например, в поэме П.Орлова «Орауши» (1903) показана чувашская деревня с «прелестями» наступающего капитализма: культом денег, развратом богачей, пьянством церковнослужителей. Волостное начальство издевается над крестьянами, ссорятся не только соседи, но и родственники. В поэме чувствуется романтическая тоска автора по былой жизни.
rnСвоеобразно реагируя на нападки шовинистически настроенных чиновников в прессе, в январе 1903 года Г. Вандер сочинил стихотворение «Чуваш», в котором показал положительные качества народа: трудолюбие и оптимизм, стремление к знанию, умение и мастерство. Лирический герой выражает надежду на улучшение жизни чувашей , что позволит им догнать в культурном плане развитые народы. В 1905 г. поэт и драматург, общественный деятель Г. Вандер стал одним из организаторов Ядринского отделения «Союза учителей», в газете «Хыпар» (Вести) опубликовал стихотворение об аресте учителя-революционера («У околицы стоит школа»).
rnГ. Вандер писал на двух языках: чувашском и русском. Имеются у него стихи о предназначении поэта, о русско-японской войне, о любви и т. д. К 1908 г. он отошел от художественного творчества и вплотную стал заниматься этнографией и фольклористикой, сочинил философский трактат «О смысле истории» (1912).
rnОднокашник Г. Вандера по Симбирской чувашской учительской школе (СЧУШ) Г. Кореньков еще в 1901 г. организовал школьную летучую газету «Компания юных пиитов», в которой размещались юмористические стишки, фельетоны, смешные сообщения. В те ученические годы Г. Кореньков стал серьезно увлекаться юмором и сатирой, активно развивал интимную лирику. По воспоминаниям Г. Вандера, тогда же поэт написал свое сатирическое стихотворение, посвященное инспектору СЧУШ И. Яковлеву («Век тебя не забуду…»). Г. Кореньков, подобно молодому Г. Тукаю, остро критикует порядки в школе, тугоумие некоторых учителей и диктаторские замашки самого инспектора.
rnВ 1905-1907 гг. начали писать остросоциальные стихотворения Н. Шелеби, Н. Шубоссини, Т. Тайр и др. Э. Турхан акцентировал свое внимание на идее единения народа, давал клятву быть верным идее свободы и равноправия («Заветы родителей», 1905). В 1906 г. К.Иванов (Кашкыр) свободно переводит «Крестьянскую марсельезу», в которой имеются такие слова: «Вставай, подымайся, чувашский народ!» Т. Тайр пишет стихи, в которых призывает завоевать свободу для народа. На фоне творчества Г. Тукая, чувашская поэзия периода революции была радикальнее, в ней открыто звучали эсеровские призывы.
rnУже к началу 1908 г., когда реакционные силы окрепли, чувашская поэзия резко перешла на иные темы и мотивы. Наряду с пессимистическими настроениями усилилась медитативная струя лирики, поэты стали прибегать к фольклорным сюжетам и фабулам. Самыми яркими образцами данного явления могут послужить эпические произведения (поэма-пеит, стихотворные сказки и баллады) К. Иванова. В них автор разрабатывает свою версию противостояния Добра и Зла отличную от фольклорной: Добро погибает, но не сдается Злу и по закону цикличного времени возрождается.
rnЧувашская поэзия была более социальной и менее этноцентричной, чем творчество Г. Тукая. Начиная с 1908 г. она интенсивно развивается в сторону метитативности. Ряд поэтов становятся учеными, философами. На фоне чувашской поэзии творчество Г. Тукая наиболее этноцентрично, оно имеет свою внутреннюю логику развития. Разные вызовы времени требовали соответствующего ответа, что отразилось в творчестве татарского и чувашского народов 1903-1908 гг.
rn
rnПРИМЕЧАНИЯ
rn1 Должность инспектора чувашских школ Казанского учебного округа была учреждена в 1867 г., а в 1872 г. была учреждена вторая такая же должность для татарских, башкирских и казахских школ. Первыми инспекторами были Н. И. Золотницкий (1867-1873) и В.В.Радлов (1872-1884). И.Я.Яковлев стал инспектором чувашских школ в 1875 г. и получил большие возможности для организации и координации чувашского школьного образования, издания книг на чувашском языке. По настоянию попечителя-шовиниста Спешкова его должность была ликвидирована в 1903 г.
rn2 Татарские медресе явились негосударственными и управлялись людьми своей же национальности. Поэтому вокруг татарских школ велась внутринациональная борьба. Школы из чувашских деревень подчинялись либо Казанскому братству св. Гурия, либо Министерству народного просвещения. Официальным языком в подобных школах был русский, поэтому усилия чувашских учителей были направлены на внедрение в них родного языка детей. В подобных условиях им приходилось постоянно защищаться от шовинистически настроенных русских консервативных учителей и священников. Последние видели в чувашских коллегах лишь второсортных людей, недостойно сующих свои «рыла» в их «кормушку». В этом плане борьба чувашской интеллигенции обретала центростремительный характер.
rn3 Понимая сложность ситуации, И. Я. Яковлев подавал в суд не на самих авторов клеветнических публикаций (все они являлись бывшими учениками Симбирской чувашской учительской школы), а на редакторов тех русских газет, в которых публиковались эти статьи. Тем самым ему удалось придать внутринациональной «разборке» межэтнический характер и ослабить ее пагубное воздействие на чувашское национальное самосознание.
rn4 В 1899 г. чувашский писатель И. Н. Юркин подал прошение с просьбой разрешить издавать чувашскую газету «Булгар». Не без вмешательства И.Я.Яковлева просьба горячего патриота-прогрессиста И. Н. Юркина не была удовлетворена.
rn5 В переводах стихотворения «Размышления одного татарского поэта» и В. Цвелевым, и Р. Мораном пропущена одна строфа, в которой упомянуты социалисты-революционеры («В бесстрашии духа подобно эсерам я»). Очевидно, здесь поэт подразумевает их смелый вызов самодержавию. См.: Тукай Г. Сайланма Әсәрләр. Ике томда. 1 том. Казан: Татар, китап нәшр., 2006. – 77 б.
rn
rnЛИТЕРАТУРА
rn1. Родионов В. Г. История чувашской литературы (концепция) / В.Г. Родионов // Чувашский гуманитарный вестник. — 2010. — №5. — С. 104-121.
rn2. Становление татарской нации XVIII — начало XX века [Электронный ресурс] (сайт Министерства культуры Республики Татарстан).
rn3. Нуруллин И. Тукай. — М.: Молодая гвардия, 1977. — 240 с.rn
rn
rn
rn(Источник/Чыганак: Г.Тукай мирасы һәм милли-мәдәни rnбагланышлар//Г.Тукай тууына 125 ел тулуга багышланган халыкара rnфәнни-гамәли конференция материаллары. — Казан, 2011)
rnrn
rn
rn