rn
rnВ современных исследованиях по сопоставительному изучению татарской и русской литератур используется диахронный подход: творчество татарских писателей начала XX века сопоставляется с произведениями русских авторов XIX столетия. В основе такого подхода — сложившееся в рамках сравнительно-исторического метода представление о неравномерности мирового литературного процесса. «Сходные явления и процессы, их историческая типология в русской и татарской литературах размещаются на разных хронологических уровнях, возникают при ритмико-хронологических несовпадениях», — пишет по этому поводу В.Р. Аминева (1, 21). Сопоставление поэзии Тукая, Дэрдменда, С.Рамиева, X. Такташа, прозы Г. Ибрагимова, Ф. Амирхана, Г. Исхаки с произведениями Пушкина, Тютчева, Лермонтова, Л. Толстого, Достоевского позволило исследователям сделать выводы о влиянии русских писателей на мировоззрение и художественное творчество татарских писателей, о типологическом сходстве их творческих методов и поэтики, о характере диалогических отношений между татарской литературой начала XX века и русской литературой XIX века.
rnСинхронный подход к сопоставлению татарской и русской литератур представлен значительно меныпим количеством работ по сравнению с диахронным. Работ, в которых поэзия Дэрдменда рассматривается в контексте теории символизма или психологизм Ш. Камала сопоставляется с психологизмом И. Бунина, крайне мало. Это связано с ориентацией татарской литературы начала XX века в первую очередь на диалог с русской классикой XIX века. Кроме того, различным представляется сам характер диалогических отношений: диалог с русской классикой в большей степени обнаруживает близость к татарским писателям идейно-эстетических принципов русских авторов XIX века, в то время как отношение к современной им русской литературе оказывается весьма противоречивым. В первую очередь это относится к русскому модернизму. Так, Д. Ф. Загидуллина в своей моногра-фии приводит интересные факты полемики вокруг футуризма в критике 1910-х гг. (3, 257-259).
rnНемногочисленными были и переводы из русской литературы начала XX века. И здесь обозначились эстетические предпочтения. Так, чаще других перево-дили сочинения А.Куприна. В журнале «Аң» в 1913— 1915 гг. были опубликованы переводы «Забытого поцелуя», «Суламифи», восточной легенды «Демир-Кая» (5,120). Ф. Амирхан в 1909 г. перевел «Рассказ о семи повешенных» Л. Андреева. Практически не переводились стихотворения русских символистов. Стихотворение Г. Тукая «Гөнаһ», являющееся переводом из К. Бальмонта, едва ли не единичный пример.
rnВ то же время приведенные факты не исключают возможности синхронных сопоставлений. И татарская, и русская литературы начала XX века переживают ситуацию смены картин мира. В русской литературе начала XX века, особенно в модернизме, возобладало неклассическое видение мира, в основе которого идея активной личности, противопоставляющей себя миру в его социальной и метафизической ипостасях. В отношении к татарскои литературе сложно говорить о преобладании неклассического мировидения. Так, применительно к гиссианизму (С.Рамиев, Ш.Бабич, Н.Думави, Х.Такташ) можно говорить о неклассической картине мира, тогда как к творчеству Тукая в целом — вряд ли.
rnС другой стороны, начало XX века и в русской, и в татарскои литературах — период становления новой поэтики. В татарскои литературе это переход от традиционалистской (нормативной) поэтики к нетрадиционалистской (неканонической), в русской — переход от реалистической поэтики к модернистской, но уже в пределах самой нетрадиционалистской поэтики. Особенно заметен этот процесс в области поэтики стиха: начало XX века в русской и татарскои литературах было ознаменовано появлением новых форм стиха (дольника, тактовика, акцентного стиха — в русской поэзии, «говорного» — в татарскои).
rnСинхронные сопоставления, опирающиеся на системное изучение поэтики, представляются наиболее перспективными. Сопоставление строения словесных образов, сюжета, субъектной организации произведений, жанровых форм в творчестве отдельных татарских и русских писателей начала XX века в конечном итоге способствует более глубокому пониманию как национальной идентичности татарскои литературы, так и ее открытости межлитературным диалогам.
rnПроиллюстрируем перспективы синхронного подхода на примере сопоставления поэзии Г. Тукая и А. Блока. Речь в данном случае будет идти лишь об определяющих поэтику татарского и русского поэтов принципах. Всестороннее сопоставительное изучение способов их претворения в поэтике отдельных произведений — предмет отдельного исследования.
rnОснову поэтики А. Блока, как динамической системы, составляет «идея пути» (Д. Е. Максимов), понимаемого в соответствии с тремя томами его первого собрания стихотворений как «трилогия вочеловечивания». Это обусловленное эволюцией мироощущения поэта и находящее выражение в поэтике движение от мистицизма и асоциальности «первого тома» к историческому и диалектическому мировосприятию «третьего».
rnЭволюция поэтической системы Г. Тукая — это движение от традиционных художественных форм в ранней лирике к новой поэтике, в основе которой многообразие способов выражения национального идеала. Г.Халит в этой связи пишет о полифоничности поэтического стиля Тукая, имея в виду синтез различных стилей в его поэзии. «Вообще творчество Тукая, — пишет татарский ученый, — богато именно сочетанием и органическим слиянием различных начал, что было принципиальне новым явлением в татарскои литературе.
rnПушкинская пластичность и лермонтовская эмо-циональность в тукаевском восприятии были созвучны с восточно-национальными поэтическими традициями и естественно слились с ними, не подвергаясь „отторжению"» (6, 74).
rnО полифонизме «третьего тома» блоковской лирики пишет З. Г. Минц: «В лирике „третьего тома" неповторимая оригинальность текста создается, в частности, за счет огромного количества цитат, реминисценций из разного рода художественных и иных текстов, за счет пространных перекличек с многообразными (часто совершенно различными) культурными традициями. Это не те „влияния", которые у молодого Блока (как и у всякого начинающего художника) обнаружить легче, чем у автора „Страшного мира". Это эстетически значимая ориентация на то, что в образовании поэтических смыслов текста участвует, в принципе, вся предшествующая культурная традиция» (4, 181).
rnВ связи с так понимаемым полифонизмом интересными в сопоставлении поэтики Тукая и Блока являются формы взаимодействия «восточного» и «западного» дискурсов. Сопоставление культурных, мифологических, литературных кодов в поэзии Тукая и Блока в конечном итоге позволит более рельефно представить диалог поэтов с инокультурной традицией, а в более широком смысле — вывести к обобщениям о характере диалога между «востоком» и «западом» в русской и татарскои литературах начала XX века.
rnВ работах по строению художественного мира в творчестве Г. Тукая и А. Блока исследователи обращают внимание на антитетичность как одно из основных качеств их поэтики. Антитетичность — художественное выражение антиномичности мировосприятия поэтов. Сопоставление антиномий в поэзии Г. Тукая и А. Блока позволит выявить особенности индивидуального мировидения поэтов. Конечная цель такого сопоставления — диалогическое соотнесение художественных картин мира в русской и татарскои поэзии начала XX века.
rnВ. М. Жирмунский назвал А. Блока «поэтом метафоры»: «Метафорическое восприятие мира он сам (А. Блок. — М. И.) признает за основное свойство истинного поэта, для которого романтическое преображение мира с помощью метафоры — не произвольная поэтическая игра, а подлинное прозрение в таинственную сущность жизни» (2, 309). В поэтике Тукая метафора не играет той роли, которую она играет в поэтике Блока. Метафоры у Тукая редко развертываются в самостоятельную тему целого стихотворения. Возможно, это связано с болыпей рационалистичностью Тукая в сравнении, например, с Дэрдмендом. На это одним из первых обратил внимание Г. Ибрагимов в статье «Татарские поэты» (1913). С этой точки зрения поэтика Дэрдменда оказывается ближе к поэтике Блока, нежели поэтика Тукая: в ней (поэтике Дэрдменда) в соответствии с принципами восточной поэтики многое строится на передаче скрытого эмоционального смысла.
rnНаконец, отметим еще один аспект сопоставительного изучения поэзии Г. Тукая и А. Блока. Оба поэта проявляли интерес к народной культуре, народному творчеству. Об этом, в частности, свидетельствуют их статьи: «Халык әдәбияты» и «Татар моңнары» у Г. Тукая, «Поэзия заговоров и заклинаний» и «Народ и интеллигенция» у А. Блока. В этих статьях народная культура осмысливается как источник поэтического творчества и как основа сохранения национальной идентичности.
rnКраткое определение основных аспектов сопоставительного изучения поэзии Г. Тукая и А. Блока позволяет сделать, пожалуй, единственный вывод: татарская поэтика начала XX века может изучаться как в диахронных (в частности, с русской поэтикой XIX века), так и в синхронных (с поэтикой «серебряного века») сопоставлениях. Очевидно, что в такого рода сопоставлениях проявятся различные грани татарскои поэтики как таковой.rn
rn
rnЛИТЕРАТУРА
rn1. Аминева В.Р. Типы диалогических отношений между национальными литературами. — Казань, 2010.
rn2. Жирмунский В. М. Поэзия А.Блока // Поэтика русской поэзии / Жирмунский В.М. — СПб., 2001.
rn3. Заһидуллина Д. Ф. Әдәбият кануннары һәм заман. — Казан, 2000.
rn4. Минц З. Г. Поэтика А. Блока. — СПб., 1999.
rn5. Нигматуллин Э. Г. Диалог литератур: Указатель переводов произведений русской литературы на татарский язык. — Казань, 2002.
rn6. Халит Г. Многоликая лирика. — Казань, 1990.rn
rn
rn
rn(Чыганак: Г.Тукай мирасы һәм милли-мәдәни багланышлар//Г.Тукай тууынаrn125 ел тулуга багышланган халыкара фәнни-гамәли конференция rnматериаллары. — Казан, 2011)rn
rn
rn
rn rn
rn