rn
rnВ мифологии и фольклоре башкир и татар мифические персонажы шурале и rnводяная ведьма, русалка — Хыу эяхы (Су анасы, Су бабасы), Хыухылу rn(Су-сылу) получили широкое распространение. В ряду языческих пантеонов rnэтих народов они занимали одно из центральных мест, активно соприкасаясьrnс жизнью и бытом людей.
rnСогласно языческому верованию окружающая природа в сознании древнего rnчеловека оживлялась, персонифицировалась, каждая местность: лес, луг, rnполя, рощи, горы, реки, озера и т. д. имела своего хозяина — эйа: урман rnэйахы, тау эйахе т. д. Одним из подобных хозяев дремучих лесов, куда не rnступала нота человеческая, считалея шурале (возможно произошел от шурляуrn— бояться чего-либо. — Н. X.). В то время как хозяйкой (им являлось rnсущество именно женского пола. — Н. X.) водоема — хыу инахе, дословно rn«мать воды», Хыу-эйахе — «хозяйка воды». В башкирской мифологии и rnэпосотворчестве она представлялась как дева вод Хыухылу, соответствующаяrnрусской русалке, но без указания на существование рыбьего хвоста. В rnтатарском мифотворчестве Су анасы представляетея девой с длинными rnволосами и болыхшми глазами, без бровей (6, 25).
rnВследствие мифологического мышления наши предки наделяли их устойчивыми rnчертами. Многих считали антропоморфными существами. К примеру, бэрей rn(или бире), как и люди, играли свадьбу, женились между собой, заводили rnдетей. Но нельзя было их путать с людьми: так как некоторые из них были rnоднополые: албасты, убыр, шурале — носители женского начала; бисура, rnбире, ен, шайтан — мужского. А юха — оборотень имела способность rnоборачиваться в любой вид, в том числе в животных (4, 12).
rnСреди стихотворений великого татарского классика Габдуллы Тукая известныrnпоэмы «Шурале» (1907), «Водяная ведьма» (1908), в которых явственнее rnвсего нашли свое художественное воплощение эти демонологические образы. rnПроведя эти образы, а также разворачивающиеся в произведениях события в rnцелом сквозь призму иронии и юмора, поэт изобразил картину верования rnтюркских народов, татарского в частности. Эти поэмы в равной степени rnблизки не только татарскому народу, но и башкирскому, так как их сюжеты,rnобразы не меньше знакомы и близки мировоззрению последнего.
rnПосле широкого лирического отступления в экспозиции поэмы «Шурале» авторrnприступает к описанию основных событий, связанных со встречей героя — rnегета в дремучем ночном лесу с самим Шурале:
rn…Джинн, разбойник или призрак — этот скрюченный урод?
rnДо чего он безобразен, поневоле страх берет!
rnНос изогнут наподобье рыболовного крючка,
rnРуки, ноги — точно сучья, устрашат и смельчака.
rnЗлобно вспыхивая, очи в черных впадинах горят.
rnДаже днем, не то, что ночъю, испугает этот взгляд.
rnОн похож на человека, очень тонкий и нагой,
rnУзкий лоб украшен рогом в палец наш величиной.
rnУнего же пол-аршина пальцы на руках кривых, —
rnДесять пальцев безобразных, острых, длинных и прямых.
rn(«Шурале»)
rnДействительно, согласно мифическому верованию башкир и татар Шурале rnобитает в дремучих лесах, при встрече с людьми любит щекотать их до rnсмерти. В народе известны существования своеобразных правил поведения rnпри встрече с подобными демонологическими существами. В обрядовом rnфольклоре башкир существуют множество материалов о Шурале, rnзафиксированных во время фольклорных и этнографических экспедиций. В rnодной из таких записей, сделанных в дер. Файзулла (ее другое название — rnШурале) Баймакского района республики Башкортостан, например, есть rnистории, услышанные из уст людей, лично ветретившихея с лесным чудищем. rnТак, Халитова Магира (1910 г.р.) поведала о том, что еще до Великой rnОтечественной войны во время сенокоса встретилась с Шурале. Избавилась rnот него тем, что быстро перешла вброд через реку. Шурале, оказываетея, rnбоится воды и поэтому не смог ее догнать (1). У многих информаторов rnудалось выяснить способ избавления от этого мифического существа. Шуралеrn— очень доверчивый и глупый, поэтому при встрече с ним не надо его rnбояться, а постараться завести с ним разговор, обмануть и быстрее rnубежать от него.
rnКак известно из одноименной поэмы Г. Тукая, шурале «соответствует» всем rnперечисленным качествам, исключение составляет лишь наличие рога у него.rnСведения о присутствие рога не были зафиксированы ни в томе «Обрядовогоrnфольклора» многотомного издания «Башкирского народного творчества», ни rnсреди материалов фольклорных и этнографических экспедиций. В то же времяrnоб этом упоминаетея в татарской мифологии, согласно которой Шурале rnявляетея существом, обросшим шерстью, с длинными руками и рогом на лбу. rnЕго также называют хозяином леса — «Урман эйахе». Хотя он и не являетея rnтаковым, но имеет качества, свойственные этому эйа (6, 25). Некую rnнадежду на цитацию вызывает мифический персонаж башкирской народной rnсказки «Сказка курая» («Курай акияты») или «Легенда о курае» («Курай rnтурахында легенда»), повествующей о существовании в лесу одного хана с rnрогом на лбу. Из близлежащих деревень забирались молодые егеты, которые rnдолжны были брить ему голову. И, чтобы тайна о наличии безобразного рогаrnне стала общеизвестной, юношу-брадобрея казнили. В сказках прямо rnговоритея о размере этого рога: «егет застыл от удивления при виде rnострого, как шишка, рога» («Легенда о курае») (2, 68); «на лбу у хана rnоказалея один рог как у барана» («Сказка курая») (3, 194). Этот сюжетныйrnтип также сопоставим с типом сказок и легенд о рогоносце Искандереrnили Александре Македонском. Как бы то ни было, наличие рога у rnтукаевского Шурале представляет собой реминисценцию с мифическим rnсознанием народа, как татарского, то башкирского.
rnКак было сказано, Шурале любит забавляться, до смерти щекоча человека, о чем в поэме так и говорится:
rn…Каждый палец приспособлен, чтобы злее щекотать,
rnУбиваю человека, заставляя хохотатъ,
rn- так обращается он к егету. Однако герой оказался не из трусливого rnдесятка и согласился поиграть с ним в «щекотку» при условии, что тот емуrnпоможет с дровами. Здесь срабатывает закон сказок: за оказанную услугу rnили выполненное условие следует достижение желаемого. В башкирской rnнародной сказке «Абзелил», к примеру, при встрече с ен-шайтаном герой rnтакже проявляет смекалку и ставит перед ним условия. Конечно, хитрость rnсрабатывает, и демоническое существо остается ни с чем (10, 28-30).
rnЕгет из поэмы Тукая, встретившись с шурале, также не испытывает никакогоrnстраха, также показывает образец сообразительности и хитрости:
rn«…Дух лесной! Давай сначала поработаем вдвоем,
rnНа арбу с тобою вместе мы бревно перенесем.
rnЩель большую ты заметил на другом конце бревна?
rnТам держи бревно покрепче, сила вся твоя нужна!..»
rn…И джигиту не переча, согласился шурале.
rnПальцы длинные, прямые положил он в пасть бревна…
rn…Вот и вылетел со свистом толстый клин, исчез во мгле…
rnПрищемилисъ и остались в щели пальцы шурале.
rn(«Шурале»)
rnТак, следуя народному обычаю, верованиям, обманув и удручив лесного rnдуха, егет благополучно избавляется от него и отправляется домой.
rnВ другой поэме Г. Тукая «Водяная ведьма» центральное место занимает rnдругое демонологическое существо водяная или хозяйка речки — хыухылу, rnхыу-эйахе. В башкирском народном творчестве существуют эпические сюжеты,rnсвязанные с образом хыухылу: «Акбузат», «Заятуляк и Хыу-хылу». Но в нихrnона не выполняет функцию отрицательного героя, зловредной водяной, rnкоторая топит своих жертв. Видимо, причина этого кроется в том, что rnперечисленные эпические произведения были созданы в более ранние rnвремена, еще до широкого внедрения ислама. Согласно языческим rnверованиям, древний мифический пантеон был возведен в ранг положительныхrnсвятых, обожествленных каноном древних народов, являлись хранителями rnрода, его традиций и обычаев, детей и околодомашнего мира. Известно, rnчто, к примеру, с принятием и распространением христианства всем rnдревнерусским языческим божествам и духам стали навязываться злые rnдемонические черты, уродливость внешнего вида и скверность характера, rnподлые намерения (7, 5). К примеру, о том, что Баба-Яга когда-то входилаrnв число положительных персонажей в системе образов, свидетельствуют и rnрусские народные сказки. В сборниках сказок А. Афанасьева, М. Кордуева, rnН. Онучкова и др. можно встретить Бабу-Ягу-помощницу (Ящуру), rnпокровительствующую главному герою (5, 58).
rnЭто коснулось также народов Средней Азии, Урала и Поволжья. С внедрениемrnислама начинается уничтожение основ старой религии и её традиций. О rnтом, что джины, пәри в тюркском мифологическом мире еще до принятия rnислама также представлялись носителями положительного характера писал X.rnГ. Короглы (9). Положительные, добрые доселе мифические силы — хозяева rnгор, рек, лесов, околодомашнего хозяйства также превращались в злых rnгениев, им навязывались отрицательный характер, демонические черты.
rnТакую исламизированную мифическую водяную мы видим в упомянутой поэме Г.rnТукая. Водяная или Хыу-эйахе в поэме изображается сидящей на мостках у rnречки, в которой только что воодушевленно купался лирический герой.
rn…Растрепавшиеся косы чешет ведьма над водой,
rnИ в руке ее сверкает яркий гребенъ золотой (7, 332).
rn(«Водяная ведьма»)
rnОбраз водяной девы или хыухылу, расчешивающей свои волосы золотым rnгребнем, известен башкирскому народу из эпоса «Заятуляк и Хыухылу», а rnтакже из сказок, легенд и преданий . В эпосе герой встретил сидящую на rnберегу озера Асылыкуля Хыу-хылу с распущенными волосами, которые она rnтакже расчесывала золотым гребнем. Заятуляк, влюбившись в нее, rnсоглашается отправиться за нею на дно озеро и остаться там на всю жизнь.rnОбразы девы вод Су-сылу и земного егета Туляке также известны татарам rnиз дастана «Туляк и Су-сылу».
rnВ поэме «Водяная ведьма» Г. Тукая герой выкрадывает у водяной забытый еюrnзолотой гребень. За что она за ним погналась. И успокоилась лишь тогда,rnкогда вернули назад ее вещицу. Согласно повериям башкир, хыухылу на rnрассвете выходит из воды и расчесывает свои волосы золотой расческой (4,rn58). Подобные верования и поверья можно встретить и у татарского rnнарода, в мифологическом представлении которого известны верования в rnсушествование Хозяйки воды — Су анасы, которая выходили на берег, чтобы rnрасчесать свои длинные волосы (4, 25).
rnТакже в обрядовом фольклоре башкир есть сведения о том, что цветы rnКувшинки или Лилии, цветущие на воде, считались цветками rnводяной-хыу-инахе и запрещалось их срывать (4, 58). Следовательно, rnстрогий запрет накладывалось на предметы, принадлежащие хыухылу, rnхыу-эйахе. У татарского народа существовал запрет на нанесение обиды илиrnвредительства по отношению этого демонического существа.
rnВ поэме Водяная ведьма была сильно рассержена на егета, который посмел взять ее вещь.
rn«Не беги! — кричит бесовка. — Погоди, воришка! Стой!
rnТы зачем украл мой гребень, чудный гребень золотой?»
rn(«Водяная ведьма»)
rnТо, что мама героя приняла «волшебный гребень» молча, «Но сама дрожит, rnбоится, а чего — нельзя понять» указывает на тревогу и страх перед rnсодеянным сыном нехорошем поступке. Ей-то уж известно, что ничего нельзяrnбрать у водяной-хыу-эйахе, касаться ееrnвещей. Поэтому ночью, когда она вновь пришла за своей вещью, мать тут жеrnвернула ее назад.
rnТаким образом, в поэмах Г. Тукая «Шурале» и «Водяная ведьма» нашли rnхудожественное применение мифические образы, суеверные верования и rnмифологические воззрения народа. Демонологические персонажи в rnпроизведениях сохраннли характерный для себя облик, выполняют rnидейно-художественные функции согласно фольклорның традициям. Г. Тукай rnпроявлял особенный интерес к народному творчеству, понимал его rnзначимость в сохранении и развитии культурного наследия, заботился о rnнем. Следовательно, и в своих творческих поисках неизменно оставался rnверен своему кредо и мастерски привлекал мифические и фольклорные rnобразы, обряды и обычаи своего народа. В этом отношении общностть rnкультур, исторического прошлого и тесная взяимосвязь татар и башкир rnпозволили выявить в произведениях поэта и общие фольклорные традиции.rn
rn
rn rn
rn
rnЛИТЕРАТУРА
rn1. Аминев З.Г. Башкирский мифологнческий персонаж Шурале // Семья и rnсемейные традиции у народов Башкортостана: Материалы межрегиональной rnнаучно-практической конференции, г. Учалы, 2008, 5 марта. — Уфа: ИИЯЛ, rn2008. — С. 9-14.
rn2. Башкирские народные сказки / Сост. А. Усманов. — Уфа, 1952. — С. 68 (на баш. яз.).
rn3. Башкирские народные сказки / Сост. Г. Ишбулатов. — Уфа, 1956. — С. 194 (на баш. яз).
rn4. Башкирское народное творчество: Обрядовый фольклор / Сост., авт. rnпредислов. ком. А. М. Сулейманов, Р. А. Султангареева. — Уфа: Китап, rn1995. — 557 с. (на баш. яз.).
rn5. Никитина А. В., Рейли М. В. Баба-Яга в сказках русского севера // rnРусский фольклор. XXXIII: Статьи и материалы. — СПб.: Наука, 2009.
rn6. Мифология татар. Энциклопедический словарь: в 3-х т. / Сост., авт.rnпредисл. Ф. Урманче. — Казань: Магариф, 2008. — I т. — 303 с. (на тат. rnяз.).
rn7. Мифы древних славян. — Саратов: Надежда, 1993. — 319 с.
rn8. Тукай Г. Стихи. Поэмы. Сказки: Избранные / Сост. М. Садри, rnпереводы с татар. яз. на рус. яз. С. Липкина. — Казань, 1969. — 420 с.
rn9. Короглы X. Г. Взаимосвязи эпоса народов Азии, Ирана и Азербайджана. — М.: Наука, 1983.
rn10. Башкирское народное творчество: Шуточные сказки и кулямасы / сост. rnА. М. Сулейманов; вступ. статья Л. Г. Барага и А.М.Сулейманова. — Уфа: rnБашк. кн. изд-во, 1992.rn
rn
rn(Источник/Чыганак: Г.Тукай мирасы һәм милли-мәдәни багланышлар//Г.Тукай тууынаrn125 ел тулуга багышланган халыкара фәнни-гамәли конференция rnматериаллары. — Казан, 2011)rn
rn
rn
rn rn
rn